Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, — что
выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Городничий.
Не погуби! Теперь:
не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да
бог простит! полно! Я
не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я
выдаю дочку
не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь?
не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с
богом!
— И, матушка! — отвечал Иван Игнатьич. —
Бог милостив: солдат у нас довольно, пороху много, пушку я вычистил. Авось дадим отпор Пугачеву. Господь
не выдаст, свинья
не съест!
— Во владение Кирилу Петровичу! Господь упаси и избави: у него часом и своим плохо приходится, а достанутся чужие, так он с них
не только шкурку, да и мясо-то отдерет. Нет, дай
бог долго здравствовать Андрею Гавриловичу, а коли уж
бог его приберет, так
не надо нам никого, кроме тебя, наш кормилец.
Не выдавай ты нас, а мы уж за тебя станем. — При сих словах Антон размахнул кнутом, тряхнул вожжами, и лошади его побежали крупной рысью.
— В монастырь так в монастырь, — решила она, — доброму желанию господа
не помеха. Выздоравливай, а летом, как дорога просохнет,
выдадим тебе увольнение — и с
богом! Ты в какой монастырь надумал?
— Сам же запустошил дом и сам же похваляешься. Нехорошо, Галактион, а за чужие-то слезы
бог найдет. Пришел ты, а того
не понимаешь, что я и разговаривать-то с тобой по-настоящему
не могу. Я-то скажу правду, а ты со зла все на жену переведешь. Мудрено с зятьями-то разговаривать. Вот
выдай свою дочь, тогда и узнаешь.
Я ей говорю о том, как бы ее пристроить,
выдать замуж, а она и слушать
не хочет; только и говорит: «Как угодно
богу, так и будет…» А отец со вздохом отвечал: «Да, уж совсем
не та матушка! видно, ей недолго жить на свете».
Только наказал же меня за него
бог! После уж я узнал, что за ним шибко следили и что тот же Андрияшка-антихрист нас всех
выдал. Жил я в Крутогорске во всем спокойствии и сумнения никакого
не имел, по той причине, что плата от меня, кому следует, шла исправно. Сидим мы это вечером, ни об чем
не думаем; только вдруг словно в ворота тук-тук. Посмотрел я в оконце, ан там уж и дом со всех сторон окружен. Обернулся, а в комнате частный."Что, говорит, попался, мошенник!"
— И то словно с кольями. Ишь, какие богатыри шагают! Ну, ну, сердечные,
не выдавайте, матушки!.. Много тоже, батюшка, народу идет всякого… Кто их ведает, аще имут в помыслах своих? Обереги
бог кажинного человека на всяк час. Ну… ну! — говорил ямщик.
— Сделается по-нашему! — повторил и Тулузов. — Но только вы,
бога ради,
не выдайте меня!
Кабы Вяземский был здоров, то скрыть от него боярыню было б ой как опасно, а
выдать ее куда как выгодно! Но Вяземский оправится ль, нет ли, еще
бог весть! А Морозов
не оставит услуги без награды. Да и Серебряный-то, видно, любит
не на шутку боярыню, коль порубил за нее князя. Стало быть, думал мельник, Вяземский меня теперь
не обидит, а Серебряный и Морозов, каждый скажет мне спасибо, коль я выручу боярыню.
— Ведь добрый парень, — сказал Перстень, глядя ему вслед, — а глуп, хоть кол на голове теши. Пусти его только, разом проврется! Да нечего делать, лучше его нет; он, по крайней мере,
не выдаст; постоит и за себя и за нас, коли,
не дай
бог, нам круто придется. Ну что, дядя, теперь никто нас
не услышит: говори, какая у тебя кручина? Эх,
не вовремя она тебя навестила!
— Вава, — говорила она, — если
бог мне поможет
выдать тебя за Бельтова, все мои молитвы услышаны, я тогда тебе цены
не буду знать; утешь же ты мать свою; ты
не бесчувственная какая-нибудь,
не каменная; неужели этого
не можешь сделать?
Изобрел ли Биндасов на месте это последнее наименование, перешло ли оно к нему из других рук, только оно, по-видимому, очень понравилось двум тут же стоявшим благороднейшим молодым людям, изучавшим естественные науки, ибо несколько дней спустя оно уже появилось в русском периодическом листке, издававшемся в то время в Гейдельберге под заглавием:"А toyt venant je crache!" — или:"
Бог не выдаст, свинья
не съест".
— А если б и дали, — возразил Рославлев, — так
не грешно ли вам будет
выдать руками жен и детей ваших? Эх, братцы! уж если вы начали служить верой и правдой царю православному, так и дослуживайте! Что нам считать, много ли их? Наше дело правое — с нами
бог!
— Граф Хвостиков приезжал ко мне… Он в отчаянии и рассказывает про Янсутского такие вещи, что поверить трудно: конечно, Янсутский потерял много состояния в делах у Хмурина, но
не разорился же совершенно, а между тем он до такой степени стал мало
выдавать Лизе денег, что у нее каких-нибудь шести целковых
не было, чтобы купить себе ботинки… Кормил ее
бог знает какой дрянью… Она
не выдержала наконец, переехала от него и будет существовать в номерах…
— Меня бы только до монастыря господь донес, — мечтал Арефа. — А там укроюсь где ни на есть… Да што тут говорить: прямо к игумну Моисею приду… Весь тут и кругом виноват. Хоть на части режь, только дома… Игумен-то с Гарусовым на перекосых и меня
не выдаст. Шелепов отведать придется, это уж верно, — ну, да
бог с ним.
— Я вижу твое восхищение! — холодно возразил ей брат; — скоро! мы довольно ждали… но зато
не напрасно!..
Бог потрясает целый народ для нашего мщения; я тебе расскажу… слушай и благодари: на Дону родился дерзкий безумец, который
выдает себя за государя… народ, радуясь тому, что их государь носит бороду, говорит как мужик, обратился к нему… Дворяне гибнут, надобно же игрушку для народа… без этого и праздник
не праздник!.. вино без крови для них стало слабо. Ты дрожишь от радости, Ольга…
Степанида. А кто знает?
Не стонет, перестала… Зеленая вся… глаза огромные… Недвижима лежит… (Укоризненным шепотом.) Я говорила им… скольки разов говорила —
выдайте ее замуж! Эй,
выдайте!
Не послушали… ну и — вот оно! Да разве здорово девице до этакой поры без мужа?.. Опять же: в
бога не веровала… ни тебе помолится, ни тебе перекрестится… Ну, вот!
Хозяин выставил на меня глаза свои и сказал:"
Бог с вами, панычу!
Не одурели ли вы немного? У меня только и есть, что единоутробный сын Ефим, а дочерью
не благословлен и по сей день ни за что
не имею. Как же за мужской пол
выдать такой же мужской пол? Образумьтесь!"
Тетушка стала объяснять это безнравственностью и тем, что люди
бога не боятся, но вдруг вспомнила, что ее брат Иван Иваныч и Варварушка — оба святой жизни — и
бога боялись, а все же потихоньку детей рожали и отправляли в воспитательный дом; она спохватилась и перевела разговор на то, какой у нее когда-то женишок был, из заводских, и как она его любила, но ее насильно братья
выдали за вдовца иконописца, который, слава
богу, через два года помер.
Визирь поднял его и сказал: «Я
не затем призвал тебя, чтобы наказывать, а только затем, чтобы сказать тебе, что у тебя сосед нехорош. Он тебя
выдал, берегись его. Ступай с
богом».
Совсем уж смерклось, когда свадебный поезд примчался в Свиблово. Взмыленные от быстрой езды лошади въехали прямо к попу во двор. Сушило в новой суконной рясе, с вышитым шерстями поясом, радостно и весело встретил приехавших. Близится час, когда его никуда
не годные половинки претворятся в давно желанный капитал, и он по хозяйству во всем исправится, дочку замуж
выдаст, семинаристам своим хорошие квартиры в городу наймет. Дай только
Бог благополучно покончить все, помехи бы грехом
не случилось.
—
Не бывает разве, что отец по своенравию на всю жизнь губит детей своих? — продолжала, как полотно побелевшая, Марья Гавриловна, стоя перед Манефой и опираясь рукою на стол. — Найдет, примером сказать, девушка человека по сердцу, хорошего, доброго, а родителю забредет в голову
выдать ее за нужного ему человека, и начнется тиранство… девка в воду, парень в петлю… А родитель руками разводит да говорит: «Судьба такая!
Богу так угодно».
— Келейную
выдам, пригляднее будет, — молвила Манефа. — С Фленушкой завтра пришлю, только уж ты побереги ее ради Господа, жемчуг-от
не осыпался бы, древня уж больно икона-то… Ну, управляйся же, матушка, с
Богом. Пособи тебе Господи. Покуда прощай, а пойдешь — кликни ко мне Виринею.
Лжеучение государства вредно уже одним тем, что
выдает ложь за истину, но больше всего вредно тем, что приучает добрых людей делать дела, противные совести и закону
бога: обирать бедных, судить, казнить, воевать и думать, что все эти дела
не дурные.
— А
не хочется уезжать!.. ей-Богу, так привык я за все это время… — заговорил он, глядя себе в ноги, словно бы боялся прямым взглядом на нее
выдать свои ощущения.
«Тайной» в обычном смысле
не является природа Божия, — говорит Гегель,
выдавая в этих словах основную тайну своего собственного (да и Шеллингова) философствования, — и менее всего в христианской религии: здесь
Бог дал познать себя, показал, что Он есть; здесь Он раскрыт.
При таком богатстве у всякого вора прибудет отваги, и на самое опасное дело пойдет он наудалую:
Бог, мол,
не выдаст, свинья
не съест.
— Я могу умереть раньше ее, — заметил Спаланцо. — Но, клянусь
богом, я
выдал бы ее, если бы
не был ее мужем!
«Понеже господин майор князь Тростенский в европейских христианских государствах науке воинских дел довольно обучался и у высоких потентатов при наших резидентах
не малое время находился, ныне же во время преславной,
богом дарованной нам над свей-ским королем виктории великую храбрость пред нашими очами показал, того ради изволь
выдать за него в замужество свою внуку, и тем делом прошу поспешить. А дело то и вас всех поручаю в милость всевышнего».
На лице старухи было написано, что она, слава
богу, сыта, одета, здорова,
выдала единственную дочку за хорошего человека и теперь со спокойною совестью может раскладывать пасьянс; дочь ее, небольшая полная блондинка лет двадцати, с кротким малокровным лицом, поставив локти на стол, читала книгу; судя по глазам, она
не столько читала, сколько думала свои собственные мысли, которых
не было в книге.
— Послал я в интендантство за консервами и ячменем, —
не выдали, нужно требование. Написал требование, послал, — возвращаются люди ни с чем: требование должно быть написано чернилами, а
не карандашом!.. Ну, скажите, где тут достать чернил?! Слава
богу, нашелся огрызок карандаша!.. Так и ушли без всего, а назавтра все склады пожгли!
— Нет, уж того
не переменю… Все драгоценности тебе, ты уж сама, как
Бог даст будешь замуж ее
выдавать, ей что-нибудь их этого пожалуешь… На тебя я надеюсь, в тебя верю…
«А все
Бог… — неслось в его уме. — Кто бы мог ожидать такой перемены в судьбе атамана волжских разбойников? Князь… Чай, теперь на Москве каждый боярин
выдал бы за него дочь свою с радостью. А Аксюша-то сама себя посватала. Поди ж ты, верна, значит, пословица: «Суженого конем
не объедешь». Только бы были счастливы!.. И будут,
бог даст, будут!»
Резинкин. Еще
не все. Пришел я к казначею получать деньги и расписку принес; казначей
выдал мне деньги, а расписку мою… тр-р!.. в клочки. Я ахнул. Казначей засмеялся: «Молись, братец, за него
Богу, ведь он свои внес; только никому
не говори,
не приказал».
— А как же иначе? Именно «по-божески». Другой бы с вас с первого раза такой куш содрал, что вы бы ахнули, а все-таки
выдали бы — нищим бы вас сделал и ничего вы
не поделали бы. Перед перспективой копанья «царевой руды» говорить и возражать
не приходится, а я вас щадил, видит
Бог, щадил! Думал, авось сам поймет, почувствует. Мало того, сколько потом услуг вам оказал и
не пересчитаешь, а вы возмущаетесь — грабят, дескать! Стыдитесь…
— Да, вообрази, женюсь! Это случилось как-то внезапно… У нее есть кузен, молодой офицер, мерзкий шалун, который
выдал мою тайну, и я был должен объяснить мои намерения… Конечно,
не бог знает что: мы с нею просто ходили и гуляли, но этот достопочтенный старик, ее отец… он наивен так же, как сама Пеллегрина, и это
не удивительно, потому что он женился на матери Пеллегрины, когда ему было всего двадцать лет, и его покойная жена держала его в строгих руках до самой смерти… Она умерла год тому назад.
Все он во всех случаях держал какой-то особливый, но в своем роде очень сообразный тон, обличавший в нем и юмор и почтительность к родной вере, утверждавшейся для него
не столько на катехизическом учении, как на св. Николе и на Юрке. Но
богу единому ведомо, было ли это так, как
выдавал Степан Иванович, и
не располагало ли им что-либо иное.